Зона поражения - Страница 109

109

В полном молчании мы медленно пересекли зал. Раненые мужики недовольно болботали в своем углу, но вожак не давал сигнала к атаке, и они были вынуждены подчиняться. Я уже собирался нырнуть в следующий тоннель, с облегчением оставив за спиной это крысиное гнездо, когда одна из мерзких сморщенных обезьянок, ползавших по полу, вдруг вцепилась ручонками в ботинок Донахью. Американец попытался аккуратно высвободиться, однако хватка у маленькой твари была, как у бульдога. Крошечный бюрер, еще более отвратительный от того, что его уродство не было скрыто под балахоном, висел на ноге Мартина и верещал что-то дурным голосом. Если бы дело происходило на одном из столичных вокзалов, не было бы сомнений, что он выпрашивает денег, а вот что ему понадобилось от Донахью здесь, так и осталось загадкой. Самки заволновались, начали приподниматься со своих мест. Оскалился вожак, быстро и яростно забормотал что-то. Сходство поведения общины бюреров с поведением обезьяньей стаи было поразительным.

Донахью начал паниковать. Он попытался стряхнуть детеныша с ноги, и наконец с грехом пополам ему это удалось. Крошечный карлик шлепнулся на жесткий пол и зашелся в крике. Общество возмущенно зашумело, несколько раненых воинов вскочили на ноги. Вожак внезапно издал хриплый вопль, вытянул вперед руку, и в голову Мартину полетел сорвавшийся с алтаря тяжелый армейский ящик из-под снарядов. Американец едва успел увернуться – ящик ударился углом о стену за его спиной и треснул сверху донизу.

Чуть согнув ноги в коленях, Галлахер полоснул по главному бюреру из автомата, и тут же зал словно взорвался бешеными воплями и мечущимися фигурами. Предметы с алтаря стеной ринулись на нас, точно их смахнула огромная невидимая рука. Донахью опрокинуло на пол потоком вещей; пока он пытался встать, ремень автомата сам собой соскочил с его шеи, и «калаш» шустро юркнул по полу в кучу мусора на противоположном конце зала. У Стеценко автомат просто вырвало из рук, не дав ему сделать ни одного выстрела. Меня обрушившаяся лавина предметов задела только краем, потому что я стоял почти у самого выхода, так что я остался на ногах, отделавшись несколькими синяками. Вскинув «калаш», я обстрелял лазарет бюреров, с удовлетворением наблюдая, как летят во все стороны кровавые ошметки тел. Мечущихся по залу самок, попадавших под выстрелы, отбрасывало далеко в стороны. Мелкие твари под ногами яростно верещали, я не глядя давил их черепа тяжелыми ботинками.

Долго воевать нам не дали. Первым умолк автомат Галлахера. Я видел, как яростно американец борется с невидимым противником за обладание оружием, не желая выпускать его из рук. Однако воля вожака бюреров была сильнее: Сэм зацепил его, но эта живучая тварь не желала умирать даже с пробитой в трех местах грудью. Хрустнула лучезапястная кость, зарычал от боли Галлахер, и его «калаш» вывалился на пол. Я перенес огонь на вожака, но мой автомат тут же захлебнулся и умолк. Ноги мои налились свинцом и словно приросли к полу; я дернулся пару раз и понял, что увяз крепко. Вожак бюреров – телекинетик высшего уровня, по силе он превосходит нескольких своих лучших воинов, вместе взятых. Стеценко и Донахью продолжали беспомощно барахтаться на полу, не в силах подняться на ноги, и я понял, что их тоже придавило.

Галлахер между тем продолжал извиваться и корчиться, вытянувшись во весь рост. Жилы на его шее мучительно напряглись, на лице отразилось страдание. Казалось, что невидимый великан одновременно тянет его за голову и за ноги. Похоже, вожак решил наказать его за свои раны.

В бессильной ярости Донахью катался по полу, неспособный встать на ноги.

– Отпусти его, мразь! – заорал он.

Невидимая сила тянула Галлахера вверх, все выше и выше. Он уже касался пола только носками ботинок. Едва они оторвались от пола и Сэм оказался между небом и землей, его стало медленно и деловито выкручивать, словно мокрое белье.

Галлахер заорал. На пыльный пол упала его ковбойская шляпа, а на нее – первые капли крови. Ментальная сила бюрера продолжала беспощадно плющить и комкать его тело, словно пластилиновую куклу. Глаза американца неестественно вылезли из орбит, язык вывалился изо рта, крик превратился в хрип, когда его голова начала поворачиваться вокруг собственной оси под невозможным углом. Руки и ноги Сэма затрясло предсмертными судорогами.

Донахью в отчаянии молотил кулаками по полу. Потом быстро сунул руку в кармашек разгрузки и зажал в кулаке гранату.

– Мартин, нет! – заорал я. – Нет, твою мать!..

Донахью не слушал меня. Вырвав чеку, он широко размахнулся и навесом запустил гранатой в вожака – с тем расчетом, чтобы она упала позади него и взрыв зацепил лазарет бюреров. Разумеется, на середине пути граната замерла в воздухе, мгновение повисела словно в задумчивости, а потом метнулась в нашу сторону.

Я не мог упасть на пол, поэтому резко присел на корточки, прикрыв голову руками. К счастью, граната до нас не долетела – она была выставлена на минимальное время и взорвалась в воздухе. По ушам ударило воздушной волной, и я покатился по полу – больше меня ничто не удерживало. Бездыханное тело Галлахера, изломанное и скрученное, рухнуло на пол, разбрызгивая кровь: похоже, вожака бюреров все-таки посекло осколками. В клубах поднявшейся пыли невозможно было ничего разобрать.

Что-то сдетонировало в глубине помещения и рвануло еще раз с уханьем – возможно, это был кислородный баллон, а может быть, у бюреров где-то в районе алтаря лежал незамеченный мною боеприпас, утащенный с военного склада. От повторного сотрясения внезапно подался потолок, и вниз посыпался грунт вперемешку с кусками бетона. Донахью попытался подползти к Галлахеру, но прямо перед его носом рухнул массивный бетонный блок с торчащей во все стороны арматурой, размазав труп по полу. Нет, Сэма уже было не спасти.

109