Зона поражения - Страница 101

101

– Закурить бы, – вздохнул Пустельга.

Я шагнул к нему, доставая из кармана полупустую пачку сигарет, но он нетерпеливо мотнул белобрысой головой: не мешай!

Еще несколько минут прошли в напряженном ожидании. А потом через приоткрытый вакуум-затвор до нас донесся приглушенный треск автоматных выстрелов.

– Черт! – рявкнул Камачо. – Не успели!

– Работаем! – жестко распорядился Пустельга, не отрываясь от клавиатуры.

Ухватив Андрея за плечо, я выпихнул его наружу:

– И мы работаем!

Втроем, конечно, мы будем друг другу мешать, да и ни к чему там три ствола, если честно, но очень бы мне не хотелось, Андрюша, чтобы ты в критической ситуации заперся со своими драгоценными хакерами изнутри, дабы они непременно успели довести свое дело до конца, невзирая на прочие потери среди личного состава.

Отстреливался Донахью. Галлахер с вытянутым лицом смотрел в его сторону. Сэму явно хотелось броситься на поддержку шефу, но он понимал, что бросать свой пост не годится: тогда нам могут ударить в тыл.

Я сделал страшные глаза и ткнул в него пальцем: в коридор смотри, кретин! Галлахер тут же повернул башку в нужном направлении, а я следом за Стеценко рванул к Мартину.

Добравшись до перекрестка, который защищал Донахью, я бросился на пол и быстро перекатился к стрелку через открытое пространство. Что-то просвистело у меня над головой, и в дальнем конце перпендикулярного коридора с нашей стороны гулко ударилось в стену нечто большое и тяжелое. Бюреры вели обстрел кирпичами или еще какой-то тяжелой хренью, добытой в катакомбах. Андрей занял позицию с противоположной стороны проема, ближе к командному пункту.

Донахью, припав на одно колено, палил экономными очередями. «Двадцать два, – машинально произносил я, слушая грохот выстрелов, – двадцать два». Осторожно выглянув из-за угла, я быстро окинул взглядом поле боя. К моему удивлению, в коридоре валялось четыре или пять мертвых бюреров – отвратительных сморщенных карликов в бесформенных балахонах, расползающихся от ветхости. Увидеть столько трупов этих мерзких тварей за раз мне никогда не доводилось: они очень трусливы и осторожны, нападают всегда из-за угла, на расстоянии, и мигом прячутся, рассасываются по тоннелям, расползаются по трещинам и норам, едва только получают серьезный огневой отпор. Известны, конечно, случаи, когда ребятам удавалось накрыть и расстрелять целое гнездо карликов-телекинетиков, но чтобы бюреры атаковали вот так, в лоб, как псевдогиганты или русские солдаты в дурацких американских боевиках, – случай совершенно небывалый.

Пока я наблюдал, в коридор выскочили еще два бюрера и, угрожающе-комично размахивая руками, бросились в нашу сторону. Донахью и Стеценко сняли их короткими очередями примерно на полдороге. Из-за того же поворота внезапно вынырнула глыба спекшегося шлака размером с небольшой арбуз, развернулась и резко метнулась в нашу сторону, словно выпущенная из пращи. Я едва успел убрать голову – глыба просвистела мимо нас и с грохотом разбилась о противоположную стену, осыпав нас осколками и песком не хуже противопехотной гранаты.

– Что делают, черти! – восхищенно рявкнул Стеценко.

– Это они пока только разминаются, – проворчал я.

Внезапно легкий дробный топоток донесся из-за спины. Резко развернувшись, я увидел в противоположном конце тоннеля, рассеченного надвое нашим коридором, еще двоих бюреров. Я быстро вскинул автомат, но в последнее мгновение он дернулся у меня в руках, словно кто-то невидимый ударил снизу по стволу, и очередь ушла в потолок.

Стеценко тоже развернулся, как на шарнире, и одиночным выстрелом разнес голову ближайшему карлику, который уже собирался впиться мне зубами в ногу. Второго я все же положил длинной очередью, хотя у меня и возникло впечатление, что она легла необычно зигзагообразно: казалось, в последний момент кто-то ухватился за ствол, сбивая прицел.

– Аккуратнее! – выкрикнул я. – Они пытаются воздействовать на оружие!

Издали у них это получалось не ахти, но чем ближе подбирается к тебе бюрер, тем более возрастает его телекинетическая сила.

Донахью уже лупил не переставая длинными очередями: на его направлении становилось жарко. Стеценко поддержал его огнем, я остался сторожить тыл, отстреливая выскакивавших время от времени из-за угла гостей.

– Патронов нам не хватит надолго! – рявкнул Донахью.

Я уже сам чувствовал, что ситуация складывается не в нашу пользу. Бюреры засыпали своими телами весь конец коридора, и теперь атакующим сперва приходилось взбираться на окровавленный бруствер, сложенный из трупов собратьев. Росла груда мертвых тел и с моей стороны. Встревоженные взломом компьютерной сети Хозяева Зоны отследили источник опасности и теперь остервенело гнали в бой всех бюреров, каких только нашли поблизости.

Галлахер нетерпеливо приплясывал на месте, поглядывая на нас.

– Надо отходить! – крикнул Стеценко.

Я прицелился в очередную гротескную фигуру в сером капюшоне, выпрыгнувшую из-за угла на моем направлении. Спусковой крючок больно врезался в палец, но выстрелов не последовало – бюрер усилием мысли заклинил затвор моего «калаша».

– Андрей, прикрой! – заорал я.

Стеценко развернулся и двумя очередями превратил противника в фарш. Чертыхаясь, я тряс автомат, но спусковой крючок не подавался: его держал на расстоянии другой бюрер.

– Отходим понемногу! – распорядился я и бросился к командному пункту.

За несколько шагов до вакуум-затвора ментальная сила телекинетика, неспособного контролировать предмет на таком расстоянии, упала наконец почти до нуля, и я сумел всадить пулю в потолок. Стеценко и Донахью в конце коридора плечом к плечу медленно пятились в мою сторону, плотным огнем разнося в клочья бюреров, с пронзительным верещанием выпрыгивавших на оставленную нами позицию.

101